Южная Корея — воистину территория социальных контрастов. Несмотря на сравнительно высокие зарплаты и пенсии, огромному числу людей не найти себе здесь приличного места для отдельного проживания. Поскольку цены высоки пропорционально заработкам и пособиям. Ситуацию усугубляет стремительно стареющее население и постоянно растущая продолжительность жизни корейцев. Между тем, пока со стариками жить мало кто хочет, студентам тоже бывает затруднительно уединиться и свести при этом концы с концами.
Ковид как рыночный фактор
С наступлением пандемии арендодатели доступного жилья в Корее перешли на новую финансовую модель. Как минимум с сентября прошлого года хозяева даже пошли на нарушение условий контрактов, заключенных с жильцами, но при этом действуя скорее в интересах последних. Помесячная плата в одночасье сменилась посуточной: например, вместо 420 тысяч вон превратилась в 10 тысяч.
Мера, если не рассматривать ее юридическую составляющую, напрашивалась с двух сторон. Так как с новыми ограничениями бедным студентам и аспирантам, снимающим угол, пришлось еще сложнее. Помимо непосредственно проживания, госивоны стали выполнять вспомогательную, но необходимую роль. Поскольку в стране закрылись для посещения читальные залы и кафе, то некоторым студентам, живущим в шумных или иных неподходящих условиях, попросту негде было уединенно готовиться к экзаменам. Поэтому владельцы госивонов стали брать с них деньги посуточно как за посещение читальных залов. А если добавить еще 10 тысяч вон – то можно и полноценно жить весь этот же день. Бизнес. А значительной массе иностранных студентов пришлось и вовсе покинуть Корею — настолько суровы стали ограничения. Соответственно, количество пустующих комнат резко увеличилось, что и побудило бизнесменов искать новые формы сделок.
Продвинутое общежитие
При этом тип жилья, о котором идет речь, считается более чем доступным. Этому специфическому явлению не менее полувека, имеются в виду так называемые госивоны, которые представляют собой продолговатое и очень компактное личное пространство. По форме его можно сравнить с купе поезда, только несколько более увеличенного метража, куда умещаются спальное и рабочее места. По сути, госивоны — это такие суперминималистичные хостелы. Собственно, как отели в полном смысле слова они себя зачастую и позиционируют. Это куча разделенных между собой коридором комнаток метров по пять в квадрат каждая. Из техники и удобств внутри каждой располагается только ноутбук и небольшой, какой влезет, холодильник. Остальное, как в общежитии, массового использования, но выглядит более презентабельно и современно, чем привычная советскому глазу общага.
Интересно, что чуть ли не половина комнат в имеющихся госивонах меньше, чем допускает законодательство. Тем не менее, как следует из статистики, с такими нарушениями государство борется не очень охотно. Львиная доля всех госивонов захватила именно столицу, прилегающие к вузам территории, их здесь несколько тысяч. Причем нельзя сказать, что населяют комнатушки исключительно учащаяся молодежь: здесь можно встретить и, скажем, возрастных инвалидов. Тех, кому повезло не оказаться одной ступенькой ниже.
Дома бедноты
В зарубежных репортажах и даже корейских публикациях можно встретить словосочетания «другие дома». Обычно такие тексты рассчитаны на непосвященных людей, и автор вместе с фотографом передают читателю весь ужас бытования корейцев, опустившихся почти на самое дно. Причем, как правило, не по собственной вине. По оценке 2018 года, почти одна шестая домохозяйств Сеула — это «другие дома». Помимо общего аварийного состояния и чудовищного внешнего вида санузлов, здесь чаще всего имеются базовые гуманитарные проблемы. А именно, отсутствие необходимых коммуникаций, из-за чего зимой бывает нестерпимо холодно, и отсутствие солнечного света.
Формально это тоже этажи с семью-десятью крохотными жилыми отсеками и общими удобствами, но уровень жизни все же несопоставим. Такие дома образуют целые кварталы, располагаются вплотную друг к другу и таким образом заслоняют друг другу солнце. При этом чтобы въехать в одну из подобных комнат, придется раскошелиться: залог составит полмиллиона вон, а ежемесячная арендная плата с учетом сомнительных коммунальных услуг — 230 тысяч. Между тем, заселиться в мало-мальски сносный госивон можно и за 300 тысяч. Как видно, разница в цене несопоставима с разницей в классе жилья.
Государство старается держаться от проблемы трущоб подальше и не соваться в них. Населяют эти почти бараки преимущественно пожилые и немощные люди. В первом случае они, как правило, еще и вынуждены подрабатывать или что-то собирать с улиц и сдавать. У вторых есть родственники или кто-то сочувствующий.
Снизу уже не стучат
Наконец, масса отчаявшихся корейцев, кому не хватило на угол в стиле Родиона Раскольникова, просто живет и спит на улице. И проблемы снова как будто бы и нет: в подземных переходах и даже на территориях метро вдоль стен лежат коробки с человеческий рост. Как правило, они стыдливо закрыты или прикрыты, бывают даже различные формы и типы этих коробок. Впрочем, несправедливо будет сказать, что явление полностью игнорируется. Просто помощи не хватает на всех, тем более долгосрочной. Речь идет о разовых или систематических обедах и ночлегах. Как и в России, зимой действуют ночлежки, на государственных началах или под эгидой НКО. Как и в России, встретить бездомного в подпитии в Сеуле не редкость: найти постоянную выпивку явно легче, чем постоянную крышу.
Социально-демографическая картина, в итоге, выглядит неутешительной. Так, по данным ВОЗ за 2019 год, Южная Корея — мировой рекордсмен по числу суицидов в возрастных группах 30, 70 и 80 лет. Причем последние две категории — наиболее страдающие от качества или нехватки жилья. «Старикам здесь не место», притом, что речь идет об очень, очень возрастном государстве. И с учетом исторического минимума рождаемости, бьющего все новые рекорды, становится особенно не по себе. Приведенные показатели могли бы поставить под сомнение место Кореи в мире как развитой державы, но нет, это заблуждение. Расслоение здесь не чета индийскому и даже российскому, а о технологиях и говорить нечего. Общепризнанные достоинства, как видно, перекрывают имеющиеся социальные язвы. Как и везде, выживает сильнейший.