Чудаковатые и глуховатые охотники за жемчугом из древних сказок Южно-Китайского моря.
Помимо хорошо известных Европе степных кочевников, между Индокитаем и Океанией существовали кочевники морские. Непритязательные в быту, вечно безработные, они больше напоминали цыган. Десятки из них, называющие себя баджао, “перекочевали” в XXI век. Исторически сложилось так, что польза обществу от них заключалась прежде всего в знании морских путей. Естественно, в эпоху спутников и навигаторов такой сервис недорогого стоит, поэтому со временем баджао прибились к берегам малайзийских, филиппинских и индонезийских островов. Делать с ними властям было нечего, взять с них тоже, и , в частности, правительство Джакарты на рубеже веков построило для беспечных странников бетонные сооружения, где они, осколки вымершей на глазах породы, ютятся и по сей день. Кто-то сколотил себе хибару самостоятельно, и такие мастера обычно селятся сообща, по-соседски. Впрочем, есть и другая группа “цыган”, продолжающих искать счастья, как правило, в бесполезном плавании. Застать их в рыбацкой деревушке можно разве что на Рамадан.
Помимо топографической прозорливости отличительное свойство всех баджао – уровень взаимодействия с водной стихией. Кажется, что они как киты, из воды никогда и не вылезали. Например, мало кто еще в состоянии опуститься на 30-метровое дно без какой-либо техники. То же самое можно сказать о продолжительности задерживания дыхания. Туристы в облачении подводных охотников не смогут наловить так ловко со дна голыми руками подлинные сокровища природы – жемчуг и редкие для западного рта деликатесы вроде морских огурцов, от сбыта которых, собственно, у “цыган” иногда и заводятся хоть какие-то деньги. Но на самом деле у биологических сверхспособностей баджао есть секрет, причем бесхитростный. А именно, ныряльщики рвут себе барабанные перепонки, что оборачивается головокружениями, кровотечениями и глухотой. В качестве платы за эти увечья ныряние перестает приносить боль. По преданию, они бездомны почти как Вечный Жид, только вечное странствие для них – не наказание. Веками баджао будто бы ищут прекрасную дочь султана, без которой им велено не возвращаться.