Автор узнаваемых во всем мире “36 видов Фудзи” всю жизнь провел на грани черты бедности.
Наиболее известный классический японский художник, Кацусика Хокусай, олицетворяет национальную мудрость, являя собой пример полноценного мыслителя. Его работы разбирают знатоки философской мысли, так как почти за каждой деталью имеется идейное содержание. Почти столетняя его жизнь разделилась напополам между XVIII и XIX веками. Что интересно, первые уроки ремесла он получил у человека, специализировавшегося всего лишь на бытовых сценках. Однако простота жанра не отвратила Хокусая, и возвращался к нему художник почти всю свою жизнь. В свою очередь, основную славу и узнаваемость принесли его знаменитые пейзажи, на которых нередко можно встретить полный символизма и олицетворяющий мужское начало вулкан Фудзи.
Несмотря на плодовитость и востребованность, львиную часть жизни Хокусай провел нуждаясь, страдая также от расточительности близких. Когда внук промотал все заработанное им, 70-летнему художнику пришлось снова браться за старое. У него даже не было собственной крыши над головой, поэтому мастер жил при местном храме. Почти вся выручка уходила на ежедневное пропитание. Причем именно поздняя живопись Хокусая особенно популярна во всем мире и прочно ассоциируется с японской школой.
Прежде всего, речь идет о сборнике гравюр под названием “36 видов Фудзи”. В нем полнее всего он и выразил главные принципы японской философии, основанной на диалектике. Благодаря постоянному столкновению противоположностей инь и янь в мире поддерживаются гармония и сотворчество. Апофеоз этой борьбы наглядно демонстрируется на гравюре “В морских волнах у Канагавы”. Хищная волна являет собой могущественное женское начало, но ему не под силу перевернуть рыбацкие лодки. В полном соответствии с японской культурой ни одна из сил не может уничтожить другую. То есть, конфликт, почти доходя до победы темной материи инь, останавливается, а дальше маятник устремляется в обратную сторону, усиливая позиции светлой материи янь. И наоборот. Ни один из спасающихся в лодках не обречен на гибель, и борьба их не бессмысленна.